Как известно, крестным отцом российской прокуратуры был Пётр I, большевики прокуратуру вместе с судами и следственными органами — как пережиток буржуазного прошлого — упразднили, но уже в 1922 году Государственная прокуратура возродилась в недрах наркомата юстиции, как феникс из революционного пепла. И с тех пор Россия без прокуратуры не жила, Свердловская область – не исключение.

Генеральная прокуратура России в Уральском Федеральном округе и её представитель Юрий Пономарев, также как и прокурор Свердловской области Сергей Охлопков и возглавляемое им региональное надзорное ведомство, традиционно находятся в центре внимания средств массовой информации. Причин тому несколько.

Юрий Пономарев, следуя своей роли прокурора-политика, чаще работает без мундира

Во-первых, прокуратура обязана надзирать за соблюдением законности, какой бы малости нарушение не касалось. Среди 548 упоминаний прокуратуры Свердловской области в офф-лайновых СМИ большинство относится не к громким делам, а к достаточно рядовым нарушениям законов и подзаконных актов. Скажем, продают пациентам бахилы в муниципальной клинике Верхней Пышмы. «Ну сколько там эти бахилы стоят? Пустяки», — скажете вы. И будете неправы. Поскольку продажа бахил, оказывается, противоречит требованиям СанПин к медицинским организациям. «Прокуратура потребовала от горбольницы Верхней Пышмы обеспечить пациентов бесплатными бахилами. Такая же ситуация на сегодня практически во всех больницах Екатеринбурга. На входе стоят аппараты с бахилами за 5 рублей. В облпрокуратуре не исключают, что ревизоры дойдут и до медучреждений уральской столицы», — сообщали СМИ.

И таких вот «малых дел», текучки и рутины в прокурорской практике много. Пожалуй, даже, слишком много. Ведь кроме простых граждан, которые всё-таки в большинстве своём не злоупотребляют обращениями в прокуратуру, есть ещё и депутаты. Народные избранники, в отличие от народа, видят одну из главных своих задач именно в беспрестанных обращениях в прокуратуру.

Политолог Фёдор Крашенинников в комментарии, данном одной из радиостанций Екатеринбурга, весьма красочно описал этот процесс: «В нормальной ситуации, конечно, депутаты должны напрямую работать, но надо понимать специфику. Кто такие наши депутаты и какая у нас ситуация. А у нас выборы. И, к сожалению, у многих депутатов есть только одно представление о том, как надо пиариться. Просто слать бесконечные запросы — после каждого похода в магазин, после каждой прогулки по городу, после полёта на самолёте. «Я летел на самолёте и встретил странного человека, разберитесь», «Я шел по улице, слышал звон, не знаю где он – разберитесь». Поэтому я понимаю отчасти прокурора. У него есть своя работа и перегружать аппарат бессмысленными запросами, которые созданы только для того, чтобы на них попиариться, это, конечно, довольно глупо».

Кстати, прокуратура Свердловской области в конце года даже оповестила депутатов регионального Заксобрания о новом порядке работы с их запросами. Теперь они будут напрямую попадать на стол к Сергею Охлопкову и возвращаться к народным избранникам за его подписью. Предполагается, что это несколько повысит ответственность депутатского корпуса за качество запросов.

При создании прокуратуры Петром I перед ней ставилась задача «уничтожить или ослабить зло, проистекающее из беспорядков в делах, неправосудия, взяточничества и беззакония». Современная прокуратура не только занимается борьбой с коррупцией, она даже регулярно подсчитывает средний размер взятки, предлагаемый в том или ином регионе. В Свердловской области, по данным регионального надзорного ведомства, этот размер равняется 80 тыс. рублей. Примерно две средних зарплаты среднего жителя Екатеринбурга (но это уже по данным сити-менеджера Александра Якоба, все вопросы к нему и к его калькулятору). К началу декабря коррупционных преступлений в регионе было зарегистрировано около 500, то есть взятки предлагались и брались примерно два раза в день с перерывом на выходные, но без учета общегосударственных праздничных дней. Как отмечали прокурорские работники, среди подозреваемых в получении взяток — сотрудники службы судебных приставов, налоговой и миграционной служб, а также чиновники – все как у всех.

Впрочем, есть в работе уральской прокуратуры и сугубо местные темы – колёр локаль, так сказать. Например, прокурорским работникам приходится вмешиваться в противостояние властей Екатеринбурга и областной власти. В прошлом году не успели день прокуратуры отпраздновать – пришлось разбираться с законностью общественных слушаний по вопросу реформы МСУ. Потом глава Екатеринбурга Евгений Ройзман судился, доказывая подлинность своего диплома. Потом в Алапаевске, аккурат перед Днём Победы, вывесили баннеры с георгиевскими ленточками и солдатами вермахта в одном плакате. Потом прокуратуру привлекают для проверки распределения мест в детских садах Екатеринбурга. И так без конца – то из-за недобросовестных чиновников родственники покойников чуть ли не через забор перекидывают, чтобы в судмедэкспертизу доставить. То депутаты думы Екатеринбурга придумают главе города импичмент объявлять, а прокуратура пытается разъяснить законную сторону депутатских «хотелок». А есть ведь ещё действительно громкие дела и громкие процессы. Впрочем, тут обычно контроль на себя переключает прокуратура УрФО и лично заместитель Генерального прокурора России Юрий Пономарев.

Мониторинг офф-лайновых СМИ подтверждает: если в отношении областной прокуратуры и её главы основное внимание СМИ уделяют деятельности ведомства, а не его руководителя, то с генпрокуратурой УрФО все с точностью до наоборот. Количество упоминаний Юрия Пономарева «от праздника до праздника» значительно превышает количество упоминаний самой окружной прокуратуры.

При этом, как правило, заместитель Генпрокурора РФ по УрФО упоминается в связи с громкими делами и процессами. Самым громким, безусловно, стал процесс по делу об убийстве Ольги Ледовской. Напомним, что расчлененное тело пенсионерки обнаружили в болоте под Новоуральском в июне прошлого года, а её квартира оказалась переписана на помощника экс-депутата Думы Екатеринбурга Олега Кинева — риелтора Сергея Чувакова. Самое пикантное в этой ситуации – близкие взаимоотношения, связывавшие главу Екатеринбурга и символ политического нонконформизма для оппозиции Евгения Ройзмана с подсудимым Киневым. А также показания Чувакова о том, что вырученными за квартиру деньгами Кинев собирается поделиться с Ройзманом – за мандат депутата гордумы.

Неудивительно, что замгенпрокурора России Юрий Пономарев воспользовался возможностью участия в процессе и даже лично допрашивал участников. «Дело имеет общественный, большой общественный резонанс. К нему внимание не только городской и областной общественности. Я считаю, что по этому делу необходимо усилить государственное обвинение», — заявил Пономарев СМИ. Впрочем, у Пономарева явно есть своя точка зрения на позицию свидетеля по делу Евгения Ройзмана. Вот как об этом сообщало «Эхо Москвы-Екатеринбург»: «Свою ремарку в адрес главы Екатеринбурга – «То, что вы тут стоите, а не сидите там, это не ваша заслуга», — Юрий Пономарев назвал эмоциональной». Да, эмоционально, зато доходчиво.

Кстати, в ходе этого процесса выяснились не менее интересные подробности как о замгенпрокурора, так и о другом, давно закрытом деле – деле Егора Бычкова. Бывшего главу нижнетагильского фонда «Город без наркотиков» в своё время тоже пытались судить (за похищение, незаконное удержание и истязание пациентов реабилитационного центра для наркозависимых), но «тогда политическая составляющая» перевесила юридическую, и Егор Бычков получил 2,5 года условно.

Так вот, в ходе допроса свидетель со стороны обвинения Андрей Кабанов – бывший соратник Евгения Ройзмана, ныне возглавляющий фонд «Город без наркотиков» — кое-что рассказал в ответ на обвинения в небескорыстной поддержке позиции прокуратуры.

«У Кабанова с Пономаревым свои добрые отношения, отношения давние. Я считаю, что то, что происходит — это по предварительному сговору», — заявил Евгений Ройзман.

Кабанов поднял перчатку: «Откуда я знаю прокурора? Мы занимались в зале «Адмиральский» и как члены клуба мы здоровались. Но наши отношения, касаемо его, были в следующем. Когда возник вопрос по Бычкову, я обязан об этом сказать, я участвовал в этой лжи, да, я участвовал в этой лжи. И мне просто на совесть ставил прокурор Пономарев, он говорил: ты же знаешь, что это не так. Я прятал глаза и говорил "знаю, но у нас корпоратив"».

У прокуратуры Свердловской области – свой «процесс года». Это «дело о пытках» в УВД Заречного, вызвавшее громкий резонанс не только на региональном, но и на федеральном уровне.

Вот как сдержанно описывает один из эпизодов полицейских будней представитель СУ СКР по Свердловской области: «Полицейские использовали абсолютно разнообразные способы: это и нанесение многочисленных ударов пострадавшим, и лишение доступа кислорода. Один из полицейских даже угрожал пострадавшему, что справит на него естественную нужду и совершит с ним насильственные действия сексуального характера. В результате пострадавший, не стерпев этих мучений, был вынужден оговорить себя, признавшись в совершении убийства, которого он фактически не совершал. В последующем следователи Следственного комитета, уже выполняя задержанным процессуальные действия, объективно установили, что задержанный, которого пытали полицейские, никак не был причастен к убийству».

Впрочем, часть интернет-ресурсов муссирует конспирологическую версию «дела о пытках». В которой прокуратуре отводится куда менее почётная роль. По этой версии, громкое разбирательство было инспирировано ФСБ, а первопричиной выставления грязного белья силовиков на показ был подкоп под позиции главы полицейского главка Михаила Бородина. И прокуратура в данном контексте играет роль слепого орудия в чужих «разборках».

Как бы там ни было, офф-лайн отзывается о Юрии Пономареве положительно. Сергей Охлопков – тоже с плюсовым паблисити. Деятельность их ведомств также освещается, в основном, в положительном ключе. Так что сегодня мы можем с чистой совестью поздравить работников прокуратуры с профессиональным праздником. И вслед за Петром Великим желаем уничтожить или ослабить зло, проистекающее из беспорядков в делах, неправосудия, взяточничества и беззакония.