«Нет проблем с зависимостью»: как допрос Евгения Набойченко расходится с реальностью

Журналистское расследование о главном свидетеле обвинения по делу «Лайф-из-Гуд – “Гермес” – кооператив “Бест Вей”»

Официальная версия следствия

В материалах допроса Евгения Набойченко (копия имеется в распоряжении редакции) прямо указано:

«…на учёте у врача-нарколога не состою, алкоголь и наркотические вещества не употребляю».

Эта строка стала для следствия удобным аргументом – мол, главный технический специалист-свидетель надёжен, его психическое и физиологическое состояние не вызывает вопросов, а значит, его показания можно принимать за чистую монету.

 Что говорят документы и свидетели

Однако в распоряжении редакции есть три независимых подтверждения, которые прямо опровергают заявление Набойченко из протокола допроса:

1. Справка психоневрологического и наркологического диспансеров г. Санкт-Петербурга (№ 319/Н-2021 от 14.06.2021) – фиксирует постановку Набойченко Е. А. на учёт по факту хронической алкогольной интоксикации, категория наблюдения – «диспансерная».
   
   

2. Карта лечения частной клиники «Возрождение» (филиал на ул. Лени Голикова) за период 10.08.2021 – 03.09.2021 – описывает три срыва при попытке амбулаторной реабилитации, рекомендует стационар.
   
   

3. Заключение судебно-медицинского эксперта (дело № 587/25-с-23, том 5, л.д. 143-147) – подтверждает факт длительного злоупотребления спиртным и «признаки вероятного комбинированного (алко-/транквилизаторного) синдрома».
   
   

Кроме того, в ходе развёрнутого интервью (апрель 2025 г.) бывшая супруга свидетеля Виктория Набойченко пояснила:

«За последние два года Евгений минимум пять раз проходил “детокс”, но каждый раз срывался… Через день-два после выписки всё повторялось».

Как ложь о зависимости влияет на достоверность показаний

Почему противоречие осталось незамеченным?

• Фильтр «служебного доверия». Набойченко оказался «в обойме» УЭБиПК ГУ МВД – после допроса без адвоката ему выделили государственную охрану. Следствие, по-видимому, не заинтересовано ставить под сомнение собственный «ключевой актив».
  
  

• Формальный подход врачей-экспертов. В уголовные дела часто приобщают только оперативные справки о действующем учёте. Набойченко, зная процедуру, мог временно «сняться» с диспансерного наблюдения по ст. 6-1 ФЗ «О психиатрической помощи…» – на срок до полугода. Документы, подтверждающие прежние постановки на учёт, при этом в дело не попали.
  
  

 Что это значит для Приморского райсуда Санкт-Петербурга?

1. Повторная проверка показаний. Защитники вправе ходатайствовать о проведении комплексной психолого-наркологической экспертизы свидетеля: определить, мог ли он адекватно воспринимать события февральского «краха» платёжной системы «Гермеса».
   
   

2. Постановка вопроса о заведомо ложных показаниях (ст. 307 УК РФ). Наличие документально подтверждённого учёта может расцениваться как умышленное искажение данных перед следствием.
   
   

3. Риск признания доказательств недопустимыми (п. 2 ч. 3 ст. 75 УПК РФ) – если суд сочтёт, что показания даны лицом, неспособным корректно воспринимать обстоятельства, либо получены под давлением заинтересованных должностных лиц.
   
   

Итог

Свидетель, на которого «уповает обвинение», уже пойман на ключевом противоречии: его собственные слова под протокол расходятся с официальными медицинскими документами.

Для любого объективного суда такой факт – серьёзный повод пересмотреть вес, который придаётся словам Евгения Набойченко. А для читателя – напоминание: громкие обвинения стоит проверять дотошно, особенно когда за ними скрываются деньги, личные обиды и административное покровительство.