Ленин сверг царя?
Говоря о партии большевиков и её роли в событиях 1917 года, приходится всё время бороться с двумя противоположными по идеологии, но схожими по описанию «направлениями мысли».
Первое досталось нам с советских времен, когда роль большевиков в дореволюционных, предреволюционных и событиях собственно 1917 года раздувалась.
Тогда как их соперники-соратники — эсеры, меньшевики, анархисты — рисовались в неприглядном свете.
Такова судьба проигравших. Тем более — при наличии официальной господствующей идеологии, на которой в немалой степени и держалась власть.
По крайней мере, как только «идеологический стержень» при Горбачеве окончательно вынули — государство посыпалось. Впрочем, идейные коммунисты во многом закончились ещё раньше (особенно если мы говорим про номенклатуру).
Другое направление — демонизация большевиков, абсурдная и превращающая их в каких-то «всесильных масонов», уши коих торчат отовсюду. Этим грешили и грешат правоконсервативные деятели.
Потому может у стороннего человека сложиться ощущение, что большевики уже в начале 1917 года «взяли быка за рога», были обречены на взятие власти.
У одних это обусловливается верой во всесилие марксизма (и склонностью к слишком доверительному отношению к советским источникам), у других — верой в коварных глобалистов, манипулирующих всем и вся. Так и появляется в самой гипертрофированной форме тезис «Ленин сверг царя».
Автор же полагает, что политика (да и сама жизнь) являет собой ворох неописуемых случайностей и неожиданностей, когда даже самые хитрые планы и расчеты идут по одному месту.
И в итоге выигрывают самые неожиданные участники процесса. А потом... а потом рассказывают всем окружающим, что так оно и было задумано.
«Рабочие России и партия большевиков оказались первыми в мире, которые с успехом использовали слабость капитализма, прорвали фронт империализма, свергли царя и создали Советы рабочих и солдатских депутатов...» (с) История ВКП(б). Краткий курс. ОГИЗ — Госполитиздат, 1946.
А что было на самом деле? Понятное дело, что Владимир Ильич вплоть до апреля 1917 года находился за рубежом. Что ещё важнее, его партия оставалась малочисленной, по факту — серьезно ослабленной и во многом даже разгромленной.
Тезисы В. И. Ленина о превращении империалистической войны в войну гражданскую практически не находили поддержки у всех прочих социалистов не то что России, мира. Большинство социалистов в 1914 году так или иначе поддержали «родные страны».
Впрочем, в 1914 году все полагали, что война-то эта ненадолго, максимум на полгода-год. И что обязательно в итоге «победят наши». Облом-с.
Ну, хорошо, Ильича в Петрограде и вообще в империи не было накануне Февраля. А большевики-то, большевики хоть были? Неужели в «Кратком курсе» всё придумали?
Ну, большевики имелись... Правда, количество их в ту пору было более чем скромным:
«Немаловажным историческим аргументом служит тот факт, что в момент февральских событий из 29 человек, впоследствии избранных в ЦК партии и занимавшихся подготовкой Октябрьского переворота, в Петрограде никого не было.
В то время большевиков в городе не насчитывалось и 2 тысяч человек, так что, пожалуй, можно согласиться с выводами, сделанными С. В. Холяевым, что несмотря на то, что во время войны популярность большевиков значительно возросла, в феврале страна не была подготовлена к установлению большевистской власти: в февральской России 1917 года еще имелись мощные политические силы, настроенные продолжать войну, тем более что армия готовилась к весеннему наступлению, которое могло существенно ускорить завершение войны.
Л. Д. Троцкий впоследствии напишет, что ленинская установка на вооруженное восстание до 4 апреля 1917 года была единоличной, ни один из руководителей партии, находившихся в России, «и в мыслях не имел курса на диктатуру пролетариата, на социалистическую революцию, никто не шел дальше демократии...» (с) Г. М. Ипполитов. Состояние Русской армии в преддверии падения самодержавия в 1917 году (некоторые аспекты проблемы). / Альманах Ассоциации исследователей Гражданской войны в России. Выпуск 3. Архангельск, 2017.
Вот те на, мало того, что в Петрограде большевиков меньше двух тысяч было, так ещё и из всей партии один только Владимир Ильич выступал за «силовое решение вопроса» в отношении новой власти.
То бишь Ленину, прежде чем устраивать Октябрь, надо было ещё собственную партию «привести в порядок» и заставить её слушаться.
Кстати, накануне Февральской революции в Петрограде находилось до 200 тысяч солдат и офицеров запасных частей, плюс полиция с жандармами. Короче, на каждого большевика — больше сотни «псов режима»... или нет?
Конечно же нет, ведь к Февралю 1917 года царская власть фактически потеряла лояльность всех политических сил, от различных левых до крайне правых.
В Петрограде же гарнизон состоял из людей, не собиравшихся «воевать за батюшку царя» (а кое-кто в портреты этого царя постреливал, а кто-то и в Революции 1905 года участие принимал... что поделать, кончились лояльные системе кадры).
В 1917 году настроения в обществе немножко отличались от тех, что имелись в 1914 году.
Всё это — при системном кризисе, когда авторитет царской семьи уже находился в отметке ближе к нулю. То есть, если бы большевики задумали свою самостоятельную операцию по свержению царя... им пришлось бы в очередь вставать.
За Гучковыми и Родзянко, Милюковыми и Пуришкевичами, Алексеевыми и Рузскими, солдатами-запасниками и петроградскими рабочими, думскими деятелями и эсерами... Был, правда, один грустный момент: все хотели разного (дворцового переворота со сменой вывески, демократической республики, социализму или просто хлеба с миром).
Так что трогательное «демократическое торжество» марта 1917 года не могло продолжаться долго.
Историки спорят о том, какую роль в Февральской революции играли представители элиты, особенно — военной. Кто-то полагает, что они просто испугались проблем, которые грозились снести не только Николая II, но и собственно элитариев.
Кто-то говорит про дворцовые перевороты и даже про влияние из-за рубежа. Я полагаю, что на первом плане стояло нежелание элиты стоять за монарха, которого они не считали подходящим руководителем.
То, что потом генералы и «временные» провалились — это немножко другой вопрос, в будущее-то смотреть никто не умеет.
Кстати, вот вам ещё любопытное от современника, раньше вроде не упоминал:
«Нам, строевым офицерам, усиленно старались привить взгляд на необходимость отречения императора, добровольно или насильственно, путем дворцового переворота.
Ввиду того, что со стороны высшего командования не принималось ровно никаких мер для пресечения этих слухов, мы как бы приучались считать отречение Государя Императора и передачу им верховной власти Великому князю Николаю Николаевичу чуть ли не одним из обязательных условий в лучшую сторону...» (с) будущий белый атаман Г. М. Семенов. О себе: воспоминания, мысли и выводы.
Вот не в первый раз подобное попадается. Можно сказать, что всё это более поздние выдумки или просто слухи... но то, что царская власть вообще не умела в СМИ — факт.
Равно как и очень странное поведение высшего военного руководства. Была ли это растерянность, было ли это предательство, был ли это военный заговор... неважно.
Важно то, что никто особо не стал костьми ложиться ни за Николая II, ни, чуть погодя — за монархический строй.
Куда-то мы ушли от большевиков, но в событиях Февраля 1917 года их надо чуть ли не с лупой искать. На фоне всех прочих фамилий и движущих сил.
Разумеется, большевики были, логично, что революционное движение ими одобрялось и поддерживалось по мере имевшихся сил. Было бы забавно, если бы революционеры большевики «отошли в сторонку» и не приняли бы участие в «общем празднике»:
«Петроградские большевики приняли активное участие в акциях протеста. В столице на нелегальном положении работали члены Русского бюро ЦК РСДРП А. Г. Шляпников, В. М. Молотов и П. А. Залуцкий...» (с) О. Г. Назаров. Большевики накануне и в дни Февральской революции.
В первоначальный состав Исполкома Петросовета (15 человек) вошло аж два большевика! Во Временном правительстве, разумеется, никаких большевиков не было.
А потом в Петроград приехали И. В. Сталин, Л. Б. Каменев и прочие интересные товарищи... де-факто заявившие о том, что лозунг «долой войну» — не к месту.
Потому что немцы как-то не спешат идти на переговоры, да и революции в Берлине что-то не видать.
В общем, резюмируя: большевики в начале 1917 года — партия малочисленная, на нелегальном положении, большинство лидеров — в ссылке или за границей. Де-факто — общего руководства не имелось.
Да, в Петрограде все-таки нашлись активисты, причем проявившие себя достаточно энергично. Но... их силы в сравнении с остальными участниками процесса были ничтожны...
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, нажимайте на «колокольчик», смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на моем RUTUBE канале. Недавно я завел телеграм-канал, тоже приглашаю всех!
